Об этапах становления крупнейшего общероссийского объединения профсоюзов

Автор:

Источник: www.solidarnost.org

Территория: Москва

В 2015 году крупнейшее профсоюзное объединение в РФ - Федерация независимых профсоюзов России — отмечает свое 25-летие. О пути длиной в четверть века рассказал сектетарь ФНПР А.Шершуков.

В 2015 году крупнейшее профсоюзное объединение в нашей стране — Федерация независимых профсоюзов России — отмечает свое 25-летие. О непростом пути длиной в четверть века рассказывает сектетарь ФНПР Александр Шершуков. У российского профобъединения — своя специфика. Например, отношения с властью — здесь российский профцентр сильно отличается от своих коллег, к примеру, из Федерации профсоюзов Белоруссии, чье руководство на определенном этапе менялось Александром Лукашенко «в режиме ручного управления». На сегодняшнем историческом этапе в России ушли в прошлое и пока еще не пришли из будущего массовые митинги с протестами против политики правительства. И в этом есть отличие от коллег из Федерации профсоюзов Украины, протестующих на улицах против радикальных реформ местной власти. За 25 лет ФНПР претерпела ощутимое снижение численности отраслевых профсоюзов. Но не настолько катастрофическое, как это произошло с некоторыми прибалтийскими профобъединениями. Не претендуя на «энциклопедию профсоюзной жизни», попробую описать не только основные вехи истории Федерации, но и развилки на этом пути, а также остающиеся до сих пор дискуссионными темы. Этапы и специфика. Формально, прошедшие с момента учреждения ФНПР 25 лет можно разделить на три периода. 1990 — 1993 гг. — учреждение ФНПР, формирование основных параметров структуры профобъединения, «правил игры» как внутри организации, так и по отношению к внешним субъектам (союзные структуры, российская власть, бизнес). 1993 — 2000 гг. — Федерация обретает самостоятельность, «самость»; профсоюзы живут в условиях непрерывного экономического и политического кризиса; учреждаются формальные структуры социального государства; внутренняя структура скорее напоминает конфедерацию. 2000 — 2015 гг. — стабилизация государственной системы и экономический рост укрепляют позиции профсоюзов; институты соцпартнерства на федеральном и региональном уровне усиливают влияние; темпы снижения численности членов профсоюзов падают; по факту определены «лимиты влияния» профсоюзных структур на власть и бизнес через политические институты (депутаты, общественники, лоббисты). Интрига создания. Логика создания российской профсоюзной структуры, как представлялось вначале — существующей в системе ВЦСПС, была абсолютно тождественна созданию всех атрибутов государства Россия на территории РСФСР в конце 80-х годов прошлого века. Раз уж не было ни российской компартии, ни российского совета профсоюзов, то по мере выстраивания внутри СССР государственности Российской Федерации начали создаваться и эти общественные институты. В тот момент политическая ситуация в СССР развивалась стремительно. Точно так же стремительно происходили и экономические изменения. Так что если в момент создания оргкомитета по проведению съезда (сентябрь 1989 года) на VI Пленуме ВЦСПС еще шли споры о новой организационной форме, то к моменту съезда (март 1990 года) события увлекли профсоюзы далеко вперед. Оргкомитет возглавил заместитель председателя ВЦСПС Игорь Клочков. Уже на первом этапе съезда оргкомитет выступил с предложением создать федерацию. Причем по своему содержанию то, что называлось федерацией, по сути являлось конфедерацией. Стремление «отряхнуть прах» ВЦСПС было настолько сильным, что критике и обвинениям в «диктате» подвергались практически любые предложения о минимальном контроле сверху за происходящим в членских организациях. И даже не только о контроле, но и о простом информировании, какие именно события происходят или запланированы в профсоюзе или профобъединении. Любые попытки запросить сведения трактовались как «вмешательство в жизнь членских организаций». А на состоявшемся в марте учредительном съезде ФНПР, который внезапно оказался лишь первым этапом съезда, высказывались предложения о том, чтобы в новую структуру могли входить напрямую не только общероссийские профсоюзы или региональные профцентры, но и даже первичные профсоюзные организации. Причем с равными правами, хотя и с разным «удельным весом» и, соответственно, ответственностью за свои слова и дела. Структура и ее изменения. Учреждение ФНПР с помощью съезда, состоящего из двух этапов — мартовского и сентябрьского, не случайно. Дело в том, что к марту стало ясно: чисто российских профсоюзных структур для учреждения профцентра не хватает. Раз не было в составе всесоюзных профессиональных союзов российских подразделений (за исключением «бюро по РСФСР» в некоторых), то и некому было учреждать общероссийский профцентр. Именно поэтому среди участников и учредителей ФНПР на первом этапе доминировали областные советы профсоюзов. За период с марта по сентябрь 1990 года прошли учредительные съезды российских отраслевых профсоюзов. И в сентябре соотношение «регион — отрасль» среди членских организаций ФНПР резко изменилось. Однако эта родовая травма сказалась тем, что до недавнего времени сама постановка вопроса «региональные профобъединения являются отделениями ФНПР?» была принципиально неприемлема. Только два года назад, осенью 2013 года, внеочередной съезд ФНПР, внеся поправки в устав, фактически перевел профобъединения в разряд «отделений ФНПР». Хотя при этом не лишил их имеющегося статуса членских организаций. На этапе принятия поправок в профсоюзной среде ходили разнообразные слухи — от насильственного изъятия собственности из управления до снятия руководителей. На практике ничего из этого не подтвердилось. Если определить линию развития ФНПР в организационном смысле, то она вполне ясна. Это возвращение к принципу «демократического централизма» в традиционном понимании: демократическое обсуждение на этапе принятия решения и безоговорочное исполнение на этапе исполнения. Вот только всегда проще отпускать вожжи, нежели укреплять дисциплину. И поэтому, несмотря на внутреннюю готовность, усиление централизации в ФНПР идет не быстрыми темпами. Куда исчезли профсоюзные деньги? Традиционно, рассказ о финансах и собственности ФНПР начинается в СМИ с рассказа о сотнях санаториев, гостиниц и домов отдыха, которые на рубеже 80 — 90-х годов остались в наследство от ВЦСПС, а 1% членского взноса с зарплат умножается на миллионы членов профсоюзов. Из этого делается вывод о былом богатстве и неслыханных растратах. Но для того, чтобы понять «куда что делось», нужно учесть несколько моментов. Во-первых, существенным источником средств — пусть косвенных, но поддерживающих имидж профсоюзов, были средства социального страхования. Именно они стали основанием для сегодняшних воспоминаний о том, что «при советской власти профсоюзы выделяли путевки». Выделять-то выделяли, но исключительно как управляющий, а не собственник. Демократические власти новой России спустя недолгое время вывели деньги соцстраха из-под единоличного управления профсоюзами. Вначале — в Фонд социального страхования, где профсоюзы были, тем не менее, главным действующим лицом. А затем — качественно сократили профсоюзное участие в жизни соцстраха до минимума. Во-вторых, определенную долю профсоюзной собственности ФНПР пришлось сразу же разделить с Всеобщей конфедерацией профсоюзов, созданной путем реформирования из ВЦСПС в 1990 году. На территории других бывших союзных республик СССР такого разделения не произошло — все отошло в национальный профцентр. В-третьих, ФНПР, параллельно с разделом собственности с ВКП, пришлось осуществить еще и внутренний «черный передел». Почти все экономические объекты были акционированы, а их акции были поделены между ФНПР как отдельным экономическим субъектом и региональными профобъединениями. При этом почти всюду контрольные пакеты остались «на территории». Таким образом, контрольные пакеты акций почти всех пресловутых «санаториев, гостиниц, домов отдыха» стали принадлежать региональным профобъединениям. В-четвертых, в результате экономического кризиса, который прописался на территории России на все 90-е годы, не только основательно упали доходы работников (а значит и поступления от членских взносов в профсоюзы). Пришла проблема долгов по зарплатам. А значит, еще более усилилась та же проблема поступления взносов. В конце 80-х годов, еще в ВЦСПС, был принят механизм, по которому подавляющая часть членских взносов оставалась в первичных профорганизациях. Изменить этот механизм в России не удалось. Да и в первичках собранные взносы фактически возвращались членам профсоюзов в виде материальной помощи. Для профсоюзных структур это означало, что деньги от членских взносов на уровень областей, республик и выше практически перестали поступать. К примеру, в декабре 1994 года в ФНПР, как в общероссийский профцентр, поступило только 13,5% от запланированной суммы. В подобной ситуации в профструктурах единственным реальным источником средств на повседневную деятельность становилась продажа собственности. И вполне «естественно», что в обстановке правового нигилизма 90-х годов продажа собственности сопровождалась эксцессами, связанными как с некомпетентностью, так и с приобретением личной выгоды. Другое дело, что почти все подобные случаи получали широкую огласку во внутрипрофсоюзной среде. А руководители, которым общественное профсоюзное мнение инкриминировало личную заинтересованность при торговле профсобственностью, в полном составе покинули свои посты. Также не надо забывать, что определенную долю профсоюзной собственности «забрали» региональные власти. Как это выглядит на практике, напомнил несколько лет назад Дмитрий Медведев, внезапно заявивший о необходимости перехода спортивных объектов профсоюзов под крыло государства. Впрочем, в отличие от регионального уровня на федеральном такая методика «защиты прав собственника» реализована не была. К настоящему времени финансовая политика профсоюзов стабилизировалась. И дело даже не в качественном уменьшении числа скандалов. Значительная часть российских профсоюзов осознала потребность в консолидации финансов, как минимум на отраслевом уровне. А это означает, что создание централизованных фондов — от проектных до забастовочных — дело времени. Люди как кадры. Огромную роль в кадровой политике советских профсоюзов играли партийные органы. От прямого влияния на продвижение кадров внутри профструктуры до передачи в профсоюзы тех кадров, которые либо списывались из партаппарата, либо не находили там себя, либо требовались в профсоюзы для «усиления», либо нуждались в повышении, а адекватные места уже были заняты. В этом смысле биографии почти всех крупных руководителей системы ФНПР 90-х годов включали в себя некий стаж работы в партийных органах. Партийные органы контролировали все решения профсоюзов и моральный облик самих профлидеров. Таким образом, система отбраковки и продвижения кадров лишь частично находилась внутри самих профсоюзов. Еще до ликвидации КПСС ФНПР дистанцировалась от партии, в том числе в части партийного контроля над кадрами. И на тот момент кадровая ситуация выглядела для профсоюзов крайне позитивно. Большинство руководителей российских отраслевых и региональных профструктур были в возрасте до 50 лет. Но с течением времени смена кадров почти не происходила. Создаваемая внутри ФНПР кадровая смена в виде молодежных советов разного уровня находится под двойным давлением. С одной стороны, ее не очень подпускают к «большой» профсоюзной работе сами руководители, ограничивая конкуренцию за свои места. С другой — молодежные советы профсоюзов являются источником кадров как для государственно-общественных структур, так и для частных работодателей (формальных и фактических конкурентов для профсоюзов). Разрешение проблемы серьезного кадрового обновления (без того, чтобы развязать внутреннюю борьбу за места и, соответственно, кризис) — это одна из актуальных задач для всей иерархии структур ФНПР. От партии к надпартийности. Даже ликвидация КПСС в 1991 году не отменила того факта, что немалая часть профработников в Федерации как минимум лояльно относились к коммунистической партии. Вскоре была воссоздана КПРФ. В стране продолжался экономический кризис. А профсоюзы регулярно проводили многотысячные акции против политики правительства. Совокупность этих факторов, казалось бы, толкала профсоюзы в лоно компартии. Однако именно политика партии в отношении профсоюзов в итоге оттолкнула ФНПР от КПРФ. Демонстративные попытки продвижения кандидатов от компартии на руководящие должности в профсоюзах оттолкнули и профсоюзную аудиторию. Вместе с тем имело место участие ФНПР (через созданное общественное движение) в избирательной кампании 1995 года в блоке с промышленниками и предпринимателями. Впрочем, на тот момент «промышленники и предприниматели» чаще назывались «красными директорами», находились под началом Аркадия Вольского и выступали, скорее, за вменяемый протекционизм, нежели за усиление эксплуатации работников. Опыт той кампании, в которой совместный блок набрал на думских выборах около 1,5% голосов, привел к созданию движения «Союз Труда». Последнее, в свою очередь, ориентировалось на региональных руководителей из числа тех, которые зарекомендовали себя как сторонники протекционизма, относящиеся с уважением к профсоюзам. Именно в составе блока «Отечество — вся Россия» на выборах 1999 года в Госдуму прошло максимальное число профсоюзных лидеров из структур ФНПР. Начавшийся в 2000-х период экономического подъема, общий рост благосостояния работников снял на длительное время существенную часть претензий к экономической политике правительства. На этом фоне снижение числа профсоюзных активистов, избранных в органы власти (в основном по линии партии «Единая Россия»), прошло почти незамеченным. Только после экономического кризиса 2008 — 2009 годов часть профактивистов начала процесс создания партии «Союз Труда», которая должна была выражать профсоюзные интересы без скидки на «учет мнения социальных партнеров». Кроме того, часть профактивистов начала активно участвовать в общественной жизни через структуры Общероссийского народного фронта. Что же касается КПРФ, то она так и не восстановила свое влияние на профсоюзы. Международный фактор. Как известно, послевоенный «железный занавес» разделил в том числе и профсоюзы. Созданные Всемирная федерация профсоюзов и Международная конфедерация свободных профсоюзов жестко конкурировали. Отмечу, что ВЦСПС, являвшаяся локомотивом ВФП, так и не была признана профсоюзными структурами из МКСП «настоящими профсоюзами». Развал советского блока, реформирование российских профсоюзов и догматичное отношение ВФП к мировой политике вынудили ФНПР искать иных союзников. За 25 лет в мировом профдвижении ФНПР прошла, без преувеличения, фантастический путь. От полного непризнания — через тяжелый прием в состав МКСП — реформирование МКСП в Международную конфедерацию профсоюзов — до сильных, возможно, ключевых позиций в МКП. Наглядное тому подтверждение — должность вице-президента МКП и лидера Всеевропейского регионального совета профсоюзов, которую занимает председатель ФНПР Михаил Шмаков. А в рамках формируемой группы государств БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) именно ФНПР активно занимается организацией сотрудничества профцентров этих стран. Представительство ФНПР в Административном совете Международной организации труда также является исключительным достижением для российских профсоюзов. Вызовы на будущее. С точки зрения истории ФНПР 2015 год является знаковым по нескольким причинам. Дело в том, что третий период истории ФНПР пришелся в основном на фазу экономического роста. И даже кризис 2008 — 2009 годов был преодолен за счет активной позиции государства на рынке труда (общественные работы, создание новых рабочих мест, повышение пособия по безработице и пр.). В сегодняшний кризис государство вошло с принципиально другой позицией. Акцент был сделан на поддержку банковской системы и, частично, сельского хозяйства (возможно, для компенсации иностранных продуктов, подпавших под российские санкции). При этом среди приоритетов-2015 нет ни общественных работ, ни создания рабочих мест. Более того, курс правительства на экономию государственных расходов затрагивает в негативном смысле не только заработную плату и рабочие места. Речь идет о ликвидации системы социальных гарантий, которые пережили не только 90-е годы, но и монетизацию льгот начала 2000-х, а также кризис 2008 — 2009 годов. Причем сегодня к списку сокращаемых или переносимых на региональный уровень гарантий добавилась и пенсия. Разговор о повышении пенсионного возраста госслужащих идет как о решенном деле. С аналогичными последствиями, скорее всего, через небольшое время и для остального населения. Все это во многом меняет картину будущего мира и для российских профсоюзов. Социальная модель, построенная на сохранении статус-кво, медленном снижении госгарантий при росте доходов населения и переговорном процессе с профсоюзами, меняется на относительно быструю ломку системы гарантий в ситуации резкого падения доходов населения. Пусть даже внешние атрибуты уважения к профсоюзам и сохранятся, но диссонанс между словами и делами правительства будет вынуждать ФНПР занимать более жесткую позицию. И возвращение массовых всероссийских акций в такой ситуации — дело недальнее. Наверное.