Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека провел специальное заседание по теме "О перспективах гражданского участия в защите трудовых прав граждан"

Автор:

Источник: www.solidarnost.org

Территория: Москва

18 апреля 2014 года Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) провел специальное заседание по теме "О перспективах гражданского участия в защите трудовых прав граждан". На мероприятии присутствовали и выступали более 20 профактивистов и профработников, в том числе и из Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР). По итогам за основу принят проект рекомендаций органам власти, который разработала профильная комиссия СПЧ.

18 апреля Совет при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) провел специальное заседание по теме “О перспективах гражданского участия в защите трудовых прав граждан”. На мероприятии присутствовали и выступали более 20 профактивистов и профработников, в том числе из ФНПР. По итогам за основу принят проект рекомендаций органам власти, который разработала профильная комиссия СПЧ. Чиновники осторожничают. Целью заседания СПЧ было рассмотреть соответствие законов РФ и правоприменительной практики основополагающим международным нормам и обязательствам России в сфере труда. И предложить пути решения проблем в духе международных стандартов защиты трудовых прав человека. Чиновники в целом ограничились формализованными докладами. В один день прозвучали несколько докладов и неограниченное число выступлений сразу по трем огромным блокам тем: “О соблюдении и защите прав осужденных”, “Об обеспечении права на свободу объединения” и “О противодействии дискриминации в сфере труда”. (После мероприятия ряд участников, в том числе правозащитник Андрей Бабушкин, признавали, что эти темы нужно было разнести хотя бы по трем разным заседаниям, а не рассматривать вперемешку и срочно, да еще в пятницу). Доклад первого замглавы Минтруда Сергея Вельмяйкина был обозначен как задающий тон дискуссии. Правда, острых углов чиновник постарался избежать и, собственно, ничего нового для читателей нашей газеты не сообщил. Он подробно доложил о работе в рамках соцпартнерства, об общественных и экспертных советах при министерстве, о различных рабочих группах, образованных с участием Минтруда в парламенте и других весомых организациях. О планах министерства - ничего; не тот формат и состав, видимо. В дальнейшем Вельмяйкин покритиковал проект рекомендаций комиссии СПЧ за “неконкретность”. (В этом его поддержали почти все профсоюзники: например, в проекте встречались какие-то “детские” выражения. Так, властям предлагали “установить чувствительные меры уголовной и административной ответственности” работодателей за нарушения трудовых прав.) Замминистра также посетовал на то, что на мероприятие не позвали работодателей. Мол, надо объективность блюсти, а здесь только одна сторона представлена. Профактив настаивает. Секретарь ФНПР Николай Гладков обратил внимание на сложности “адаптации” нашей страны к требованиям основополагающих международных конвенций. Прежде всего конвенций МОТ: № 154 (о содействии коллективным переговорам) и особенно № 135 (о защите прав представителей работников на предприятии и предоставляемых им возможностях). Именно на национальном уровне в законодательстве появились поправки, осложняющие жизнь работникам и профлидерам. Причем высшие суды страны при рассмотрении жалоб на это чаще встают на сторону работодателей. Например, при ратификации 135-й конвенции, где прописаны механизмы эффективной защиты от давления и гарантии представителям работников на предприятиях, крайне отрицательную роль сыграло решение Конституционного суда РФ от ноября 2009 года: норму Трудового кодекса РФ, защищавшую неосвобожденных профактивистов от “произвольных” увольнений, КС признал неконституционной. Остались и неоправданные ограничения прав профсоюза защищать в суде и представлять интересы неопределенного круга лиц, что тоже противоречит основополагающим нормам. Директор Центра социально-трудовой политики, юрист Елена Герасимова предложила ввести реальные механизмы противодействия дискриминации (прежде всего трудовой). И не ограничиваться декларациями, прописанными в законах: “Просто записать “не дискриминировать!” - недостаточно. Потому что в РФ нет комплексного законодательства по защите от дискриминации - и защитить от нее мы практически не можем. У нас не только люди, но и судьи не понимают, чем дискриминация отличается от нарушения трудовых прав, и это повсеместно! Как доказать дискриминацию? У нас и механизма такого нет - есть простой принцип состязательности сторон процесса. И работник в итоге обязан сам доказывать, что подвергся дискриминации, а это в наших условиях чаще всего невозможно. Если даже толком нет определения, что такое прямая и косвенная дискриминация (ко второй, например, относится резкая разница в зарплатах у работников со схожими функциями), то как ее выявить?..” По мнению Герасимовой, масштабную доработку антидискриминационного законодательства “лучше, видимо, вести по секторам”, и начинать именно с трудового законодательства. Юрист привела простой аргумент: “За последние годы у нас принят один комплексный закон о противодействии не только трудовой, но и возрастной и гендерной дискриминации - запрет дискриминационных объявлений о вакансиях. Этого, конечно, недостаточно. Но, по нашей статистике, за год, в течение которого закон действует, такие объявления стали крайне редким явлением”. Президент Конфедерации труда России Борис Кравченко и член совета КТР Игорь Ковальчук призвали власти сделать трудовое законодательство демократичнее, прежде всего в части облегчения забастовочных процедур. Потому как профсоюз, почти не имеющий возможностей прибегнуть к законной забастовке, либо называется профсоюзом чисто формально, либо радикализуется. “Либерализация забастовочного законодательства необходима, - сказал Кравченко, - поскольку сейчас оно носит запретительный характер. Но ведь это базовое право работника - отказываться от работы в поддержку своих требований! А сейчас профсоюзы сталкиваются с повторяющимися однотипными нарушениями базовых трудовых прав работников. Среди таких нарушений - несправедливая оплата труда, незаконное увольнение, произвольное изменение трудовых договоров и отказ от их заключения. Причем госорганы подчас становятся инструментом работодателей в трудовых спорах”. Работодатели же злоупотребляют не только своими возможностями, но и правом, в том числе уголовным, для прекращения нормальной профсоюзной деятельности. “Нередки случаи, когда после создания профсоюза работодатель обращается в полицию, чтобы там проверили, законно ли проводятся собрания профсоюзов, - дополнил Ковальчук. - После этого, как правило, у него оказываются и списки членов профсоюза. Наконец, профсоюзную деятельность уже пытаются приравнять к экстремистской: членов организации вызывают в правоохранительные органы, после чего люди отказываются от участия в профсоюзной деятельности. Нередко на профсоюзных деятелей оказывают физическое давление. Но наиболее вопиющая ситуация - осуждение людей вроде бы по уголовным статьям, а по сути - за активную профсоюзную деятельность”. По словам Кравченко, работники чаще отказываются от защиты своих прав через госорганы, потому что процедура затратная и тяжелая. А государственно-правовая форма защиты профсоюзных прав практически не работает: по его данным, силовики гораздо чаще используются для противодействия профсоюзной деятельности в ходе трудовых конфликтов. Он призвал к устранению “препятствий для создания независимых профсоюзов, для включения их в переговорный процесс. Должно быть неукоснительно реализовано их право на ведение коллективных переговоров”. Оба лидера КТР вступили в легкую перепалку с Вельмяйкиным, который решил попенять им на однобокий подход и тенденциозное освещение трудовых конфликтов. (Рефрен известный: надо обращаться в суд, а если все против вас - использовать все возможности для обжалования его вердиктов; иначе “неконструктив” и, может, даже радикализм.) Профлидеры привели в пример “дело ШПЛС”, сопровождавшееся посадкой “фигурантов”, и процесс профактивиста Валентина Урусова, где нарушения были столь вопиющими, что правозащитника через несколько лет были вынуждены выпустить на свободу. Председатель СПЧ, юрист Михаил Федотов фактически поддержал лидеров КТР. И выразил недоумение в связи с практикой признания профсоюзных листовок “экстремистскими” (о таких случаях тоже говорилось на встрече): “Суд их признает таковыми, но я-то их видел: никаких признаков экстремизма в них нет!” Часть профактивистов поднимала вопрос об умышленном выводе персонала за штат, с чем в наших условиях невозможно бороться. А также о недопустимо малых сроках привлечения работодателей к ответственности. (По КоАП, предельный срок привлечения работодателя к ответственности - 2 месяца, а работодатель может подавать в суд на работника в течение года, и общий срок исковой давности - 3 года. Такое неравноправие делает бессмысленным обращение работника в вышестоящие инстанции прокуратуры и инспекции труда.) Чиновники ограничились оптимистичным сообщением, что в будущем году в законодательство, в том числе административное, планируется внести поправки, которые могут увеличить сроки для привлечения работодателей к ответственности. И при этом увеличивают сроки для обращения граждан в суд, что, дескать, будет серьезным шагом для расширения возможностей защиты трудовых прав. Прогнозы, прогнозы... Комментарий Иван Шкловец, заместитель руководителя Роструда: - Защита и восстановление нарушенных прав работников в сфере трудовых отношений - одна из главных задач Роструда, госинспекций, госнадзора в целом. Проблемы в сфере надзора остаются. Выявленных госинспекцией труда нарушений не становится меньше. Наоборот, их число растет, почти все показатели за прошлый год больше, чем в позапрошлом году. Притом что количество выявленных нарушений - очень малая часть того, что происходит на рынке труда (в статистику идет только то, что было охвачено мерами контроля). Например, по нелегальным трудовым отношениям. Тема трудовых мигрантов в части надзора до сих пор остается пограничной между ФМС и Рострудом. Мы-то продолжаем такой надзор осуществлять комплексно, но требуется ясное, четкое разграничение полномочий в этой части, поскольку сейчас их пересечение просто мешает нам эффективно осуществлять надзор. В стране нужен доступный и понятный механизм защиты трудовых прав. Сейчас в законодательстве и особенно в правоприменительной практике непросто различить грань между трудовым спором и несоблюдением требований законодательства о труде, а это ведет к частым нарушениям трудовых прав. Из-за неочевидности таких нарушений часть обращений граждан не заканчивается восстановлением нарушенных прав. Здесь масса проблем, которые необходимо в ближайшее время решить. Крайне важно, чтоб у работников была возможность обращаться за защитой своих прав и интересов при сохранении конфиденциальности. Поскольку большое количество работников просто боятся обращаться и в инспекцию труда, и в суды. Наша практика подтверждает, что по результатам такого обращения люди испытывают весьма серьезное последующее давление со стороны работодателя. Поэтому одним из главных нововведений должна быть детализация понятия “дальнейшее преследование работодателем работника” в законодательстве, и это требует поправок, в том числе в части надзора. Кроме того, законодательство не содержит крайних сроков для обращения в Федеральную инспекцию труда, но такие сроки законом закреплены для обращения в суд как в орган по рассмотрению трудовых споров, и есть предельный срок привлечения работодателя к административной ответственности. И подчас это не позволяет работнику в должной степени защитить свои трудовые права. Обращаясь в госинспекцию труда за восстановлением нарушенных прав и ожидая результатов, работники зачастую теряют время для обращения в суд. А инспекция труда, не располагая всем судебным инструментарием, не имеет ряда средств доказывания нарушенных прав. В итоге многие работники остаются без защиты своих прав.