О реализации майских указов по повышению зарплат бюджетников

Автор:

Источник: www.solidarnost.org

Территория: Санкт-Петербург

Центральная профсоюзная газета "Солидарность" публикует поступившее в редакцию письмо зампреда Ленинградской межрегиональной организации профсоюза работников РАН, председателя Санкт-Петербургского отделения партии "Союз Труда" И.Пронина. Основная тема материала - реализация майских указов президента Путина о повышении зарплат бюджетников применительно к научным сотрудникам учреждений, подведомственных Федеральному агентству научных организаций.

Центральная профсоюзная газета "Солидарность" публикует поступившее в редакцию письмо зампреда Ленинградской межрегиональной организации профсоюза работников РАН, председателя Санкт-Петербургского отделения партии “Союз Труда”Игоря Пронина. Основная тема материала - реализация майских указов президента Путина о повышении зарплат бюджетников применительно к научным сотрудникам учреждений, подведомственных Федеральному агентству научных организаций. 7 мая 2012 года был издан Указ Президента РФ № 597 “О мероприятиях по реализации государственной социальной политики”. В документе была поставлена задача повысить к 2018 году зарплаты медиков, учителей и научных работников до величин, вдвое превышающих средние зарплаты по регионам. До этого срока осталось совсем ничего, и министерствам и ведомствам в ближайшее время придется отчитываться перед президентом о неукоснительном выполнении сего указа… К этому подталкивает и практически начавшийся новый политический сезон, который завершится 18 марта 2018 года выборами президента РФ. Разберем на примере научных сотрудников подведомственных ФАНО организаций, возможно ли физически выполнить указ. Результат роста зарплат научных сотрудников в 2016 году свидетельствуют о том, что в большинстве регионов выполнение указа вполне реально: где-то он уже выполнен, где-то близок к тому. Однако подобные замечательные результаты вызваны скорее не высокой региональной зарплатой в науке, а низкой зарплатной базой в очень многих субъектах Федерации. А там, где относительно высокая база, все далеко не так благополучно. В первую очередь это касается двух столиц и в несколько меньшей степени - Московской области. А как раз в этих анклавах и сосредоточены основные научные кадры (и учреждения), составляющие не менее двух третей научного потенциала России. ТАМ, ГДЕ 2/3 НАУЧНОГО ПОТЕНЦИАЛА В качестве примера посмотрим, что происходит в Северной столице. Данные Петростата за прошлый год говорят о том, что при средней зарплате 46,1 тыс. руб. в науке она достигла 53,6 тыс. руб. - только на 16% выше средней по городу. К слову, альма-матер советской физики - Физико-техническому институту им. А.Ф. Иоффе - удалось добраться только до рубежа в 49,5 тыс. руб. Учитывая, что финансирование науки (в % от ВВП) в последние годы не растет (как не растут и номинальные базовые оклады) и происходит неуклонное перераспределение бюджетного финансирования в пользу фондов (РНФ и др.), смело можно сделать вывод, что в Санкт-Петербурге указ ординарными способами выполнить не удастся. Более того, поскольку номинальная зарплата непрерывно растет (экономический кризис в городе в значительной степени преодолен, и прослеживается промышленный рост), а научные оклады не индексируются, ситуация в науке в этом году и следующем будет только ухудшаться. Это ухудшение будет происходить на фоне практически полного исчерпания финансовых и материальных резервов научных учреждений, экономящих на всем, чем только можно. В том числе - на зарплате инженерно-технического и обслуживающего персонала, доходы которого не только не выросли, но и заметно снизились. В соответствии с “дорожной картой” указа, в 2017 году зарплата в науке должна превысить среднюю в 1,8 раза. Средняя зарплата в Санкт-Петербурге, по прогнозам, достигнет 52 - 55 тыс. руб. Таким образом, плановой зарплате в науке предстоит взять рубеж в 94 - 100 тыс. руб. Здравый смысл, умноженный на красноречивое высказывание премьер-министра: “Денег нет - но вы держитесь, и всего вам доброго!” - подсказывает, что в питерской науке назревает катаклизм, который будет вызван необходимостью выполнения указа всею вертикалью власти, вплоть до ФАНО и подчиненных ему директоров научных заведений. Аналогичные и не менее драматические события в этом году будут разворачиваться и в Москве, где средняя зарплата еще выше и к концу года выйдет на рубеж 73 - 78 тыс. руб., а “плановая” научная “поднимется” аж до 130 - 140 тыс. руб. ОБА ХУЖЕ Нетрудно предвидеть, какими будут варианты реализации указа, которых ровно два, и оба - изначально негодные. Первый вариант заключается в переводе практически всей “науки” как минимум на полставки: вполовину ужимается штатное расписание, а получившийся резерв денег идет на формирование фонда, из которого можно будет выплачивать надбавки за “высокопроизводительный” труд. В лучшем случае это будет означать, что зарплата остается прежней, а научные работники (формально) могут посещать свое учреждение в два раза реже, чем прежде. Вряд ли подобному подходу сильно обрадуются вышестоящие ведомства, в частности ФАНО, которое (закрыв на время глаза) сможет формально отчитаться, но затем будет вправе снижать бюджетное финансирование. Еще меньше радости будет у руководителей научных коллективов (от директоров и их замов до заведующих лабораториями и научными группами), у которых жизнь станет еще мерзопакостней, с ожидаемыми инфарктами и инсультами. В реальности же ополовинивание штатного расписания не приведет к двукратному увеличению номинальной зарплаты. Дело в том, что в среднем от 50 до 100% (у кого-то еще больше) дополнительно к “бюджету” сотрудники зарабатывают в виде грантов и хоздоговоров, а оснований к росту последних не прослеживается. Иными словами, по факту переводить “науку” придется не на половину, а как минимум на треть ставки, что больше похоже уже на форменный разгром. Второй вариант - еще “проще” и заключается в не менее чем двукратном сокращении научного персонала институтов. Причем будет “выгодно” сокращать сотрудников с низкими доходами, вне зависимости от научных (или публикационных) достижений, “актуальности” или “неактульности” тематик их научной деятельности. Этот вариант представляется менее “разрушительным”, чем первый, но побочные негативные эффекты, такие как необходимость перестройки хозяйственной и управленческой деятельности с сокращением аппарата, а также с освобождением площадей (потребуется отдать государству или другим заинтересованным структурам как минимум треть занимаемых площадей), несколько лет будут сказываться. Другим негативным моментом станет полутора-двукратное сокращение научных публикаций - их число напрямую не связано с уровнем средней зарплаты научных сотрудников. Вероятнее всего, в зависимости от “благосостояния” конкретного научного учреждения его руководству придется выстраивать компиляцию из двух вышеописанных вариантов. Таким образом, в самое ближайшее время большую часть российской фундаментальной науки ждет поистине “революционная перестройка” организации научных исследований. Ее следствием будет: территориальное перемещение научных исследований в регионы с невысокой зарплатной базой, где научная работа и так считается престижной; сокращение многих естественнонаучных направлений; спад числа и качества научных публикаций. Сокращенные в столицах научные сотрудники тихо-спокойно уйдут на нищенскую пенсию, может быть, подрабатывая дворниками или охранниками в межсезонье, а летом копаясь в грядках на своих дачных участках. Которые помоложе - те присоединятся к более удачливым коллегам, востребованным и осевшим на Западе. “ХОТЕЛИ КАК ЛУЧШЕ…” Попробуем разобраться, как получилось, что благородная цель президента, видимо, искренне делающего ставку на поддержку и развитие научных исследований, результаты которых обязаны быть фундаментальной и прикладной основой развития большинства отраслей народного хозяйства страны, превратилась в свое отрицание. Одна из причин подобной метаморфозы - явное недофинансирование гражданской науки. Об этом профсоюз работников РАН постоянно напоминает исполнительной и законодательной власти и доказательно требует повышения отчислений на науку в процентах от ВВП, приближенных к соответствующим процентным отчислениям в промышленно развитых странах. Другая причина - терминологическая, относится к понятию “средняя зарплата”, которую органы отечественной статистики по умолчанию определяют как среднеарифметическую величину. Специалисты говорят, что в условиях так называемых неоднородных данных среднее арифметическое не может быть адекватной оценкой среднего значения. А к подобным неоднородным данным относятся, как правило, финансовые показатели, в том числе зарплата. В частности, данные Росстата говорят о том, что доходы 1/3 работающих превышают среднюю зарплату, а 2/3 - получают ниже средней (здесь и далее - см. график); иные статданные говорят, что асимметрия доходит до соотношения 30/70. Поэтому при упоминании среднеарифметической зарплаты многим на ум приходит анекдот о средней температуре по больнице. Или выражение, приписываемое премьер-министру Великобритании Бенджамину Дизраэли: “Существует три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика”. График составлен по данным Росстата Владимиром Стечкиным. Более объективную картину  средней зарплаты представляют другие показатели, к которым можно отнести медианную или так называемую средневесовую зарплаты. Медианной называют зарплату, при которой 50% работников получают доход выше медианного, а другие 50% - ниже медианного. Для вычисления средневесовой следует учитывать зарплату 80% работающих - без 10% самых низкооплачиваемых и 10% самых высокооплачиваемых. Средневесовая по шкале зарплат находится между среднеарифметической и медианной, но ближе к медианной. Согласно предварительным данным Росстата (они еще будут уточняться), в 2016 году среднеарифметическая начисленная (или номинальная) зарплата в стране достигла 36,7 тыс. руб. Медианная при этом составила 26,5 тыс. руб., то есть на 38% ниже “больничной”. Разница между этими двумя показателями возрастает с ростом социального неравенства, которое достигает максимума в обеих столицах. Самые скромные оценки дают превышение среднеарифметической над медианной зарплатой в 45% для Москвы и 40% для Питера. Именно это значительно усугубляет и без того непростую ситуацию в обеих столицах, когда выполнение указа означает для науки ее летальный исход. Тем не менее российским чиновникам и “бухгалтерам” всех мастей выгодно использовать термин “среднеарифметическая зарплата”, поскольку она много выше реальной средней. Не слишком разбирающимся в отечественной статистике российским аборигенам несложно пускать пыль в глаза, заявляя о достойном благосостоянии российского народа. Вот только одно дело - использовать неадекватные финансовые термины в пропагандистских целях, а другое - гробить большую часть российской науки. Ситуация вряд ли обрадует президента страны, который еще “ни о чем не догадывается” и все узнает из СМИ только тогда, когда буза ученых выплеснется на улицы - на разбеге выборной президентской кампании, да еще в столицах. Ученому пролетариату уже нечего терять, кроме собственных цепей. Если повезет, президент снизойдет до вникания в суть вопроса и поймет, что указом его нехило подставили. Как следствие, кому-то даст “по мозгам”, чтобы немного думали перед тем, как писать тексты, а затем начнет обсуждать, как с минимальными потерями и без потери лица выйти из создавшегося положения. Здесь уместно вспомнить рассказ Сергея Наровчатова “Абсолют”, в котором Екатерина Великая велела сделать чучело из околевшего любимого пса по кличке Корп, а чиновники, не зная, что пес околел, решили, что чучело велено сделать из купца Корпа за его таможенные прегрешения, слухи о которых, видимо, и разгневали Екатерину. Бедному Корпу удалось-таки через посредников добраться до Потемкина, казус раскрылся и изрядно повеселил и императрицу, и ее главного царедворца. Но не царское дело отменять собственные приказы - и Корпу было предложено писать прошение о помиловании, которое и было удовлетворено.